Средневековый башенный комплекс Шоан расположен в живописном Шоанском ущелье неподалеку от реки Армхи. Этимология названия затемнена (по одним данным, предок Шанхоевых-Шоа переселился из Баркина и основал Шоани, по другим Шоанхой получили название от ареала обитания на высокогорье от «шуо»-пропасть, обрыв).

Этот комплекс с первого взгляда напоминает гнездо ласточки, прилипшее к крутой скале. Здесь некогда была одна боевая и 11 жилых башен. Как и во всех башенных комплексах горной Ингушетии, имеется на втором этаже боевой башни сводчатый дверной проем, а на первом этаже — мешки-отсеки для хранения сельскохозяйственных припасов. По рассказам старожилов, в Шоане жили мастера-оружейники, девушки славились ткацким мастерством, умением вышивать золотом, серебром, бисером.

На левом берегу речки, разделяющей Шоан на две части, у входа в Шоанское ущелье, на высоком склоне находится сторожевая башня, она сегодня почти разрушена. Рядом находится кладбище тех далеких времен. Надмогильные камни (чурташ) заросли зеленым мхом. Здесь, говорят, похоронен Эльмарза-Хьажа, признанный в Ингушетии святым.

Учеными историками и археологами отмечены и описаны Шоанский одиночный полуподземный склеп, склеповые могильники, каменно-ящичный могильник. Здесь находится Шоанское святилище Тушоли, поминальные камеры. На восточной стороне Шоан находится два столбообразных святилища.

Особенно отличается так называемый Шуанский «Городок мертвых» («Мохде»), расположенному в 1,0 км западнее комплекса, в местности Мохде.

Масштаб «Шуанкого городка мертвых» (Мохде) впечатляет – это крупнейший в крае и регионе некрополь, состоящий из более 250 подземных и полуподземных коллективных склеповых усыпальниц позднего Средневековья.

Этот уникальный склеповый некрополь стационарно изучался уже с конца XIX века В. Ф. Миллером, В. И. Долбежевым, Л. П. Семеновым, Ё. И. Крупновым, М. X. Катаевым, М. В. Мужухоевым, Д. Ю. Чахкиевым, Е. И. Нарожным, Р. А. Даутовой, X. М. Мамаевым и другими исследователями, в научных трудах которых даются общая и детальная характеристики многим местным гробницам, бытовавшему погребальному обряду, обнаруженным здесь весьма многочисленным и разнообразным находкам.

Результаты новейших научных изысканий позволяют отнести этот могильник в целом ко второй половине XIII—XV вв.

В настоящее время Шоан безлюден, если не считать С. Гетагазова, поселившегося здесь в 1992 году.

Святилища, как наиболее выразительные памятники языческого культа, давно привлекали внимание исследователей края. Однако и сейчас далеко не все святилища страны зафиксированы археологами. К тому же вновь открытые памятники не всегда были изучены и описаны с необходимой для последующей работы над ними полнотой и тщательностью.

В данном материале, мы хотели бы показать храмы и святилища горной Ингушетии, отметить их месторасположение с запада на восток и рассказать о степени их сохранности.

В 800 метрах на юго-запад от Верхнего Джейраха, на лесистом горном склоне можно увидеть развалины святилища Сампай-Чуг, которое было посвящено покровителю домашнего очага.

Святилище Мят-сели расположено на площадке Столовой горы, у самого края южных обрывов, на высоте 2560 метров над уровнем моря. Особенностью святилища являются две двери, расположенные в западной и восточной стенах. Объект сохранился на всю высоту.

Мят-сели имел значение одного из важнейших ингушских патронов. По верованию ингушей, Тамыж-Ерда, Амгали-Ерда и Мятсели были родными братьями, из которых Мятсели был старшим.

Развалины храма Мятер-Дяла расположены в 200 метрах выше храма Мят-Сели, у северного склона горы. В старину у этого святилища, более компактного, чем Мят-сели, также проводились моления.

В 450 метрах выше башен Морч стоит храм-святилище Морч-Сели XVI-XVII в., с полуразрушенной крышей, это единственный более-менее сохранившийся храм у подножия Столовой горы.

В районе поселка Кербите, на гребне горного кряжа, возвышается небольшое позднесредневековое святилище-здание с квадратным основанием и уплощенной двускатно-ступенчатой крышей.

Данный памятник впервые был отмечен Л.П.Семеновым и И.П. Щеблыкиным. Стационарное его исследование, выявившее внутри постройки только кости жертвенных домашних животных, осуществил М.Б. Мужухоев в 1976 году. По-видимому, это святилище относится к 17 веку, о чем свидетельствуют и местные отрывочные историко-фольклорные сюжеты.

Храм-святилище Итаз-Ерды расположен в 2 км к югу от поселка Ольгети, на высоком правом берегу ручья Ольгетинского ущелья. Храм имеет крупные размеры, почти 10 метров в длину, 5 м в ширину и 5 м в высоту. Внутреннее помещение поделено стрельчатой аркой, которая идет от самого пола.

В черте комплекса Эгенты, в 50 метрах южнее жилых башен стоит позднесредневековый, полуразрушенный храм-святилище Галь-Ерды. Слева от входа в храм имеется выполненный на штукатурке рисунок всадника с копьем.

В полукилометре от башенного поселка Маготе, на краю огромного обрыва стоит древний храм Маго-Ерды, названный в честь легендарного чародея, мудреца Маго, который стал прародителем пяти кавказских родов и построенный, согласно легенде, им же.

Рядом с Маго-Ерды было построено небольшое святилище в честь предводителя нартов Сеска-Солса-Ерды. От святилища Сеска-Солсы, по преданию, исходило сияние. Ночью возле него бывало так светло, что можно было шить. Сейчас святилище обрушилось в пропасть.

У северной окраины поселка Тумги стоит одна из крупнейших культовых построек горной Ингушетии – храм Тумгой-Ерды. По данным радиоизотопного датирования, он был построен в 1558-1637 гг. Внутри постройка имеет три каменные арки.

Мэлеринский храм-святилище Тушоли находится в 300 метрах западнее боевой башни Меллер, постройка давно разрушена, на сегодняшний день там наблюдаются всего лишь остатки сооружения.

Келийское святилище находится севернее поселка Кели и северо-западнее селения Ког, на южном склоне горы Цей-Лам. Постройка полуразрушена, в плане прямоугольная, ориентирована по линии С-Ю и ранее располагала двускатно-ступенчатой крышей .

В черте поселка Ког высится сильно-поврежденное позднесредневековое святилище-здание Тушоли (Ког-Ерда), имеющее прямоугольное основание и двускатно-ступенчатую крышу.

Согласно радиоуглеродному анализу, святилище было построено в 1441-1486 гг.

На труднодоступной вершине горы Кулейлоам (2915 м) Цей-Лоамского хребта разместилось сильно поврежденное средневековое святилище Дяла.

Выше комплекса Гадаборш, на вершине пологого лесистого хребта расположен полуразрушенный крупный храм-святилище XVII века Дзорах-Дяла.

В 0,2 км севернее поселка Карт, на гребне высокого холма, высится сильно поврежденный крупный храм-святилище Дялите периода позднего средневековья.

Святилище в основании четырехугольное, с двускатно-ступенчатой крышей. В прошлом храм-святилище пользовался большим почетом у ингушей, которые даже в конце XIX века собирались к нему для решения общих вопросов.

На северо-западной окраине поселка Бархане, возвышается изящное средних размеров позднесредневековое святилище-здание, имеющее прямоугольное основание и сохранившуюся двускатно-ступенчатую крышу. Оно ориентировано по линии ЮВ-СЗ. Внутри постройка поделена аркой на две части.

Напротив поселка Таргим, на противоположном склоне берега Ассы можно увидеть руины святилища-мавзолея Ауша-Сел. Некогда мавзолей достигал в высоту трех метров. По преданию, некто Ауш был убит молнией громовержца Сели, в память об этом был поставлен мавзолей.

Таргимский (первый) храм представляет собой здание размерами семи метров в длину, почти пять метров в ширину, с одной апсидой и подпружной аркой. Крыша храма не сохранилась. Отличительная особенность храма – наличие подземной склеповой усыпальницы, лаз в которую был устроен под западной стеной храма. На одной из стен храма зафиксированы надписи на древнегрузинском языке, согласно которым его можно отнести к XI в.

Второй христианский храм в Таргиме был открыт недавно. От него сохранилась часть северной стены. Рядом с храмом расположена полуподземная усыпальница.

В полутора километрах от Гаппи на вершине лесистой горы расположен гаппинский храм-святилище Гурмте, предположительно датированный XVI-XVII веками. Вплоть до начала XX столетия жителями всей округи здесь совершались моления и жертвоприношения. В наши дни храм очень редко посещаем.

Башенный комплекс "Эрзи" - один из крупнейших башенных комплексов горной Ингушетии, расположен на оконечности горного кряжа, в 900 м западнее Кербите.

Он включает в себя боевые, полу боевые и жилые башни, различные пристройки к ним, а также склеповые могильники, ядрообразный мавзолей, храм-святилище и т. д.

Этажность башен начинается от 4 и заканчивается 6 уровнями.

Эрзи в переводе с ингушского - орёл.

Рядом с башнями аула находится ядрообразный мавзолей Янд-Каш (могила Янда) , который был построен над могилой знаменитого местного зодчего по имени Янд, родоначальника фамилии Яндиевых. О Янде сложено множество сказаний и легенд.

Так, например в старинной ингушской песне - илли "О том, как построили башню" поётся о работе камнетесов, одним из которых является знаменитый зодчий по имени Янд. В последующем материале мы напишем об этом подробнее.

Вкратце Янд-Каш описывался в трудах советских археологов-этнографов Л. П. Семёнова, И. П. Щеблыкина, Е. И. Крупнова, которые в начале ХХ века проводили археологические исследования на территории Ингушетии, тем самым заложив основу для всестороннего изучения прошлого нашего края.

В мавзолее была найдена реликвия бронзового орла, давшая селу это имя.

Для Ингушетии это реликвия стала одним из национальных символов. Копия этого орла находится в краеведческом музее им. Т. Мальсагова, а оригинал хранится в Санкт-Петербурге, в Государственном Эрмитаже.

Вчера сотрудники музея-заповедника принимали участие в мероприятии, проходившем в стенах Ингушского государственного музея краеведения им. Тугана Мальсагова по возвращению третьей части артефактов, обнаруженных в 2018 г. во время реконструкции федеральной автодороги «Кавказ» в Гамурзиевском административном округе.

Археологические раскопки почти шесть лет хранились в Институте археологии Кавказа, и за это время была проведена колоссальная работа по их изучению, описанию и картографии.

На мероприятии присутствовали депутат Народного Собрания Цороев А.Х., представители Института археологии Кавказа, руководитель Комитета Государственной охраны объектов культурного наследия Кодзоев Т.У., доцент кафедры истории Ингушского Государственного Университета, профессор Э.Д. Мужехоева, сотрудники Джейрахско-Ассинского музея-заповедника, сотрудники археологического центра им. Е.И. Крупнова, сотрудники НИИ гуманитарных наук им. Ч. Ахриева, краеведы, студенты, а также люди, не равнодушные к истории ингушского народа.

Все выступавшие сошлись во мнении, что найденные экспонаты представляют большой научный интерес для истории и культуры республики.

В 2018 году в районе Гамурзиево велось расширение федеральной трассы «Кавказ». Вскоре обычные строительные работы повлекли за собой настоящую археологическую экспедицию. За это время под землёй были обнаружены целые города (или скорее то, что от них осталось – городища), скифские курганы с предметами древнего быта: глиняные сосуды, бронзовые украшения и даже загадочные останки людей с деформированными черепами. Гамурзиевское городище — это историческое поселение в Назрановском районе Ингушетии. Руины древнего поселения занимают обширную территорию — примерно 10 тысяч квадратных метров.

Всего, во время раскопок было обнаружено более 4000 предметов глубокой старины, относящиеся, со слов специалистов, к Кобанской культуре и Аланской эпохе.

Вчера представителями были доставлены более 1500 артефактов, к слову, это третья партия экспонатов, а 2 партии были привезены ранее, в прошлом году.

Передача артефактов ингушскому народу состоялась благодаря совместной работе руководителя Комитета Государственной охраны объектов культурного наследия Кодзоева Т. У., и. о. директора Джейрахско-Ассинского музея-заповедника Сампиева А. А., руководителя краеведческого музея Сагова М.З. и директора Института археологии Кавказа Бияслана Атабиева, которые еще в конце 2023 года пришли к взаимному соглашению о возвращении находок на свою историческую родину.

Все артефакты в виде фрагментов керамики, женских украшений, оружия, предметов быта и т.д., отражающих историю и культуру ингушского народа представлены на выставке в краеведческом музее.

Профилактическую беседу о формировании бережного отношения к памятникам истории и культуры провёл инспектор музея-заповедника М. Ахильгов с учащимися Бейнинского филиала ГБОУ, "СОШ-детский сад с.п.Джейрах им.И.С.Льянова".

Представители Джейрахско-Ассинского музея-заповедника побывали на открытии памятника выдающемуся политическому и государственному деятелю, активному участнику создания Ингушской автономной области и её первому руководителю - Идрису Бейсултановичу Зязикову.

Памятник установили в Магасе, на площади перед Администрацией Главы республики.

Ингуши верили, что у отдельных фамилий, селений и обществ были особые патроны покровители, - божественные существа или святые. Их название по-ингушски «ццу» или «ерды». Некоторые из этих божеств приобрели общеингушское значение и одинаково почитались всеми ингушами, другие же (и таких большинство) – были патронами чисто местными, фамильными или родовыми.

Общественные места почитания божеств – это, обычно, урочища на возвышенных местах (что, впрочем, не обязательно), иногда близ селения, иногда в значительном от него расстоянии.

Центром почитания является «элгыц» - храм или святилище, - небольшая постройка с внутренним помещением, часто обнесенная оградой.

Среди почитаемых урочищ есть и рощи, так – в разных местах Ингушии мы можем указать заповедные и священные рощи (например, в районах селений Фуртоуг, Хули, Хайрах).

В священную рощу запрещалось входить или впускать в нее скотину; в ней нельзя было рубить деревьев. При необходимости, на то или другое давал особое разрешение жрец.

Почитание рощ и деревьев выражалось в целом ряде культовых действий: выбирали большие деревья, под ними ставили жертвенники , на ветви вешали приношения – рога оленей, туров, тряпочки и лоскутки и др., устраивали празднества, так называемые Хырх-ерды.

Здесь же попутно укажем, что целый ряд предметов, употреблявшихся в культах, был связан в разных формах с фактом почитания рощь или деревьев вообще.

Четырехгранное древко священной хоругви «бейрах», фигурировавшей почти на всех больших празднествах, было обычно сделано из жерди, вырубленной в заповедной роще. Жрец, носивший, большей частью, свой сан пожизненно, каждое годовое празднование должен был отмечать нарезкой на одной и той же грани древка. После смерти жреца, его преемник делал такие же нарезки на второй грани и т.д. Древко, пережившие четырех жрецов, и, следовательно, имевшее нарезки со всех четырех сторон, подлежало замене новым. Оно или засовывалось за потолочные балки элгаца, как ненужный уже, но все-таки священный, предмет, или сжигалось, если период бытования его был несчастливый (болезни, засуха, плохой урожай и т.д.). Жердь для нового древка вырубалась, по поручению жреца, в заповедной роще холостым парнем целомудренного поведения. Он должен был молча идти в лес, молча и одним ударом топора повалить деревцо и молча же вернуться и передать жердь жрецу.

В культе Маги-ерды есть обряд метания стариками липовых посохов…

Очень давно в горах жил человек по имени Дисхи, который славился искусством строить высокие башни. В одном из аулов Аккинского ущелья Дисхи засватал девицу. Как-то весною, когда легче всего бывает добыть в горах овчинки с молодых овец, попросил Дисхи свою невесту приготовить овчины и сшить ему шубу.

Невеста обещала исполнить просьбу жениха, но дело шло у нее очень вяло: уже лето близилось к концу, начинались холодные утренники, а шубы все не было. Поинтересовался жених, исполнено ли его поручение, и к великому огорчению убедился в полном нерадении своей невесты, оказалось, что еще и овчины не были окончательно выделаны. Желая выразить возможно сильнее негодование за такое невнимательное отношение к своей просьбе, Дисхи стал негодовать и, чтобы проучить невесту, сказал, что он сам приготовит все необходимое и построит высокую башню скорее, нежели будет готова шуба.

От слов дошло и до дела: начал Дисхи готовить камни, а затем скоро приступил и к возведению стен. Дабы не ударить лицом в грязь перед невестой и доказать правдивость своих слов, Дисхи, естественно, очень торопился, и работа быстро шла вперед. Вот уже стены закончены, на высоких подмостках навалены каменные плиты; осталось из них свести крышу, как вдруг бревна подмостков обломились под непомерной тяжестью камня и... Дисхи слетел с пятисаженной высоты вместе с материалом, которым и был убит.

Прибежала на тревогу невеста и, увидев обезображенный труп своего жениха, бросилась рядом с ним на кинжал и тоже пала мертвой. Погиб знаменитый мастер, и роковая башня поныне называется Дисхи-воу.

В рамках плана работы сотрудниками Джейрахско-Ассинского музея-заповедника с учениками школ проводится профилактическая беседа о формировании бережного отношения к памятникам истории и культуры республики.

Немного выше места впадения в Терек реки Армхи, у пересечения Дарьяльского и Джейраховского ущелий, еще в конце прошлого столетия на скале высилась изящная 5-этажная сторожевая башня с прямоугольным основанием, плоской крышей и высоким парапетом. Она достигала в высоту 23,00 м. Здесь вооруженные воины окрестных башенных поселков поочередно несли охранную службу, контролируя жизненно важную торгово-транспортную магистраль. И, как только в Дарьяльском ущелье появляллись враги, стражники зажигали на башне огонь, и поднявшийся дым давал знать людям о приближающейся опасности. Сейчас от этой башни сохранились только отдельные каменные блоки основания.

Содержательная фольклорно-этнографическая информация о ней собрана Н.Ф. Уствольской, а позднее И.А. Дахкильговым и Д.Ю. Чахкиевым.

А вот что пишут про эту башню в ингушском предании.

Недалеко от этой сторожевой башни, там, где теперь находится Эзминское озеро, стояла сильная крепость, в которой жило много людей. В той крепости было и большое войско.

Раз в ущелье появилось несметное войско степных воинов. Со сторожевой башни дали знать о приближающейся опасности. Авторитетные мужчины решили, что жителям крепости надо либо победить врага, либо же всем погибнуть. И еще они решили: «Если случится, что погибнут все наши воины, а враги победят, то женщины должны вместе с детьми броситься в пропасть, а девушки – выйти «замуж» за огонь».

- А что должны делать мы, лишившиеся своих сил? – спросили дряхлые старики.

- Вы должны пустить по кругу чашу с ядом, - сказали им, - пить его, произнося тосты.

Начался бой. Сражающиеся не различали ни дня, ни ночи. Дети по ночам жгли большие сосновые лучины, чтобы врагов было видно лучше. Бой был настолько кровопролитным, что тела врагов запрудили Терек, и он вышел из берегов. Из защитников крепости никто не остался в живых.

Все женщины с детьми бросились в пропасть и погибли на ее дне. Старики сели в круг и распили чашу с ядом. Девушки разожгли большой костер, выбрали Мялха Азу и стали кидаться в огонь. Прыгая в огонь девушки говорили, что они выходят замуж за него.

Оставшиеся враги до основания разрушили все их башни. Из жителей никто не остался в живых.

(Н.Д. Кодзоев, Р.Х. Бузуртанов. Сказания Кавказа).