Башенный комплекс "Эрзи" - один из крупнейших башенных комплексов горной Ингушетии, расположен на оконечности горного кряжа, в 900 м западнее Кербите.

Он включает в себя боевые, полу боевые и жилые башни, различные пристройки к ним, а также склеповые могильники, ядрообразный мавзолей, храм-святилище и т. д.

Этажность башен начинается от 4 и заканчивается 6 уровнями.

Эрзи в переводе с ингушского - орёл.

Рядом с башнями аула находится ядрообразный мавзолей Янд-Каш (могила Янда) , который был построен над могилой знаменитого местного зодчего по имени Янд, родоначальника фамилии Яндиевых. О Янде сложено множество сказаний и легенд.

Так, например в старинной ингушской песне - илли "О том, как построили башню" поётся о работе камнетесов, одним из которых является знаменитый зодчий по имени Янд. В последующем материале мы напишем об этом подробнее.

Вкратце Янд-Каш описывался в трудах советских археологов-этнографов Л. П. Семёнова, И. П. Щеблыкина, Е. И. Крупнова, которые в начале ХХ века проводили археологические исследования на территории Ингушетии, тем самым заложив основу для всестороннего изучения прошлого нашего края.

В мавзолее была найдена реликвия бронзового орла, давшая селу это имя.

Для Ингушетии это реликвия стала одним из национальных символов. Копия этого орла находится в краеведческом музее им. Т. Мальсагова, а оригинал хранится в Санкт-Петербурге, в Государственном Эрмитаже.

Вчера сотрудники музея-заповедника принимали участие в мероприятии, проходившем в стенах Ингушского государственного музея краеведения им. Тугана Мальсагова по возвращению третьей части артефактов, обнаруженных в 2018 г. во время реконструкции федеральной автодороги «Кавказ» в Гамурзиевском административном округе.

Археологические раскопки почти шесть лет хранились в Институте археологии Кавказа, и за это время была проведена колоссальная работа по их изучению, описанию и картографии.

На мероприятии присутствовали депутат Народного Собрания Цороев А.Х., представители Института археологии Кавказа, руководитель Комитета Государственной охраны объектов культурного наследия Кодзоев Т.У., доцент кафедры истории Ингушского Государственного Университета, профессор Э.Д. Мужехоева, сотрудники Джейрахско-Ассинского музея-заповедника, сотрудники археологического центра им. Е.И. Крупнова, сотрудники НИИ гуманитарных наук им. Ч. Ахриева, краеведы, студенты, а также люди, не равнодушные к истории ингушского народа.

Все выступавшие сошлись во мнении, что найденные экспонаты представляют большой научный интерес для истории и культуры республики.

В 2018 году в районе Гамурзиево велось расширение федеральной трассы «Кавказ». Вскоре обычные строительные работы повлекли за собой настоящую археологическую экспедицию. За это время под землёй были обнаружены целые города (или скорее то, что от них осталось – городища), скифские курганы с предметами древнего быта: глиняные сосуды, бронзовые украшения и даже загадочные останки людей с деформированными черепами. Гамурзиевское городище — это историческое поселение в Назрановском районе Ингушетии. Руины древнего поселения занимают обширную территорию — примерно 10 тысяч квадратных метров.

Всего, во время раскопок было обнаружено более 4000 предметов глубокой старины, относящиеся, со слов специалистов, к Кобанской культуре и Аланской эпохе.

Вчера представителями были доставлены более 1500 артефактов, к слову, это третья партия экспонатов, а 2 партии были привезены ранее, в прошлом году.

Передача артефактов ингушскому народу состоялась благодаря совместной работе руководителя Комитета Государственной охраны объектов культурного наследия Кодзоева Т. У., и. о. директора Джейрахско-Ассинского музея-заповедника Сампиева А. А., руководителя краеведческого музея Сагова М.З. и директора Института археологии Кавказа Бияслана Атабиева, которые еще в конце 2023 года пришли к взаимному соглашению о возвращении находок на свою историческую родину.

Все артефакты в виде фрагментов керамики, женских украшений, оружия, предметов быта и т.д., отражающих историю и культуру ингушского народа представлены на выставке в краеведческом музее.

Профилактическую беседу о формировании бережного отношения к памятникам истории и культуры провёл инспектор музея-заповедника М. Ахильгов с учащимися Бейнинского филиала ГБОУ, "СОШ-детский сад с.п.Джейрах им.И.С.Льянова".

Представители Джейрахско-Ассинского музея-заповедника побывали на открытии памятника выдающемуся политическому и государственному деятелю, активному участнику создания Ингушской автономной области и её первому руководителю - Идрису Бейсултановичу Зязикову.

Памятник установили в Магасе, на площади перед Администрацией Главы республики.

Ингуши верили, что у отдельных фамилий, селений и обществ были особые патроны покровители, - божественные существа или святые. Их название по-ингушски «ццу» или «ерды». Некоторые из этих божеств приобрели общеингушское значение и одинаково почитались всеми ингушами, другие же (и таких большинство) – были патронами чисто местными, фамильными или родовыми.

Общественные места почитания божеств – это, обычно, урочища на возвышенных местах (что, впрочем, не обязательно), иногда близ селения, иногда в значительном от него расстоянии.

Центром почитания является «элгыц» - храм или святилище, - небольшая постройка с внутренним помещением, часто обнесенная оградой.

Среди почитаемых урочищ есть и рощи, так – в разных местах Ингушии мы можем указать заповедные и священные рощи (например, в районах селений Фуртоуг, Хули, Хайрах).

В священную рощу запрещалось входить или впускать в нее скотину; в ней нельзя было рубить деревьев. При необходимости, на то или другое давал особое разрешение жрец.

Почитание рощ и деревьев выражалось в целом ряде культовых действий: выбирали большие деревья, под ними ставили жертвенники , на ветви вешали приношения – рога оленей, туров, тряпочки и лоскутки и др., устраивали празднества, так называемые Хырх-ерды.

Здесь же попутно укажем, что целый ряд предметов, употреблявшихся в культах, был связан в разных формах с фактом почитания рощь или деревьев вообще.

Четырехгранное древко священной хоругви «бейрах», фигурировавшей почти на всех больших празднествах, было обычно сделано из жерди, вырубленной в заповедной роще. Жрец, носивший, большей частью, свой сан пожизненно, каждое годовое празднование должен был отмечать нарезкой на одной и той же грани древка. После смерти жреца, его преемник делал такие же нарезки на второй грани и т.д. Древко, пережившие четырех жрецов, и, следовательно, имевшее нарезки со всех четырех сторон, подлежало замене новым. Оно или засовывалось за потолочные балки элгаца, как ненужный уже, но все-таки священный, предмет, или сжигалось, если период бытования его был несчастливый (болезни, засуха, плохой урожай и т.д.). Жердь для нового древка вырубалась, по поручению жреца, в заповедной роще холостым парнем целомудренного поведения. Он должен был молча идти в лес, молча и одним ударом топора повалить деревцо и молча же вернуться и передать жердь жрецу.

В культе Маги-ерды есть обряд метания стариками липовых посохов…

Очень давно в горах жил человек по имени Дисхи, который славился искусством строить высокие башни. В одном из аулов Аккинского ущелья Дисхи засватал девицу. Как-то весною, когда легче всего бывает добыть в горах овчинки с молодых овец, попросил Дисхи свою невесту приготовить овчины и сшить ему шубу.

Невеста обещала исполнить просьбу жениха, но дело шло у нее очень вяло: уже лето близилось к концу, начинались холодные утренники, а шубы все не было. Поинтересовался жених, исполнено ли его поручение, и к великому огорчению убедился в полном нерадении своей невесты, оказалось, что еще и овчины не были окончательно выделаны. Желая выразить возможно сильнее негодование за такое невнимательное отношение к своей просьбе, Дисхи стал негодовать и, чтобы проучить невесту, сказал, что он сам приготовит все необходимое и построит высокую башню скорее, нежели будет готова шуба.

От слов дошло и до дела: начал Дисхи готовить камни, а затем скоро приступил и к возведению стен. Дабы не ударить лицом в грязь перед невестой и доказать правдивость своих слов, Дисхи, естественно, очень торопился, и работа быстро шла вперед. Вот уже стены закончены, на высоких подмостках навалены каменные плиты; осталось из них свести крышу, как вдруг бревна подмостков обломились под непомерной тяжестью камня и... Дисхи слетел с пятисаженной высоты вместе с материалом, которым и был убит.

Прибежала на тревогу невеста и, увидев обезображенный труп своего жениха, бросилась рядом с ним на кинжал и тоже пала мертвой. Погиб знаменитый мастер, и роковая башня поныне называется Дисхи-воу.

В рамках плана работы сотрудниками Джейрахско-Ассинского музея-заповедника с учениками школ проводится профилактическая беседа о формировании бережного отношения к памятникам истории и культуры республики.

Немного выше места впадения в Терек реки Армхи, у пересечения Дарьяльского и Джейраховского ущелий, еще в конце прошлого столетия на скале высилась изящная 5-этажная сторожевая башня с прямоугольным основанием, плоской крышей и высоким парапетом. Она достигала в высоту 23,00 м. Здесь вооруженные воины окрестных башенных поселков поочередно несли охранную службу, контролируя жизненно важную торгово-транспортную магистраль. И, как только в Дарьяльском ущелье появляллись враги, стражники зажигали на башне огонь, и поднявшийся дым давал знать людям о приближающейся опасности. Сейчас от этой башни сохранились только отдельные каменные блоки основания.

Содержательная фольклорно-этнографическая информация о ней собрана Н.Ф. Уствольской, а позднее И.А. Дахкильговым и Д.Ю. Чахкиевым.

А вот что пишут про эту башню в ингушском предании.

Недалеко от этой сторожевой башни, там, где теперь находится Эзминское озеро, стояла сильная крепость, в которой жило много людей. В той крепости было и большое войско.

Раз в ущелье появилось несметное войско степных воинов. Со сторожевой башни дали знать о приближающейся опасности. Авторитетные мужчины решили, что жителям крепости надо либо победить врага, либо же всем погибнуть. И еще они решили: «Если случится, что погибнут все наши воины, а враги победят, то женщины должны вместе с детьми броситься в пропасть, а девушки – выйти «замуж» за огонь».

- А что должны делать мы, лишившиеся своих сил? – спросили дряхлые старики.

- Вы должны пустить по кругу чашу с ядом, - сказали им, - пить его, произнося тосты.

Начался бой. Сражающиеся не различали ни дня, ни ночи. Дети по ночам жгли большие сосновые лучины, чтобы врагов было видно лучше. Бой был настолько кровопролитным, что тела врагов запрудили Терек, и он вышел из берегов. Из защитников крепости никто не остался в живых.

Все женщины с детьми бросились в пропасть и погибли на ее дне. Старики сели в круг и распили чашу с ядом. Девушки разожгли большой костер, выбрали Мялха Азу и стали кидаться в огонь. Прыгая в огонь девушки говорили, что они выходят замуж за него.

Оставшиеся враги до основания разрушили все их башни. Из жителей никто не остался в живых.

(Н.Д. Кодзоев, Р.Х. Бузуртанов. Сказания Кавказа).

Горы «Маьт-Лоам» исконно-ингушское и дословно с ингушского переводится как «гора родины» или отчая гора. Согласно лингвистическим и этнографическим исследованиям, слово «Мят» обозначает отчизна, а лоам – соответственно – гора. А название столовая возникло, потому что гора относится к категории скал с плоскими вершинами, напоминающими стол.

Маьт-Лоам - символ Ингушетии, она изображена на гербе Республики Ингушетия, в левой стороне от боевой башни.

Маьт-Лоам – единственная вершина во всем мире, на которой последовательно расположены три храма. Еще два святилища, расположенные на ее вершине, «Сусон Дяла» - покровитель благородных женщин, было разрушено в 1925 г. и «Мятер-Дяла» - трон богов, также не сохранился до наших дней.

Маьт-Лоам – является покровителем земледелия и плодородия, в честь которого построен храм Мят-сели.

Мят-сели – памятник истории и культуры федерального значения – носит имя горы «Маьт», а не наоборот, потому что на ее вершине расположены и другие святилища, названия которых не заимствованы ни из каких топографических названий.

Храм «Маьт-Сели» имел значение одного из важнейших ингушских патронов. В средние века, наши предки верили, что святилища «Тамыж-Ерда», «Амгали-Ерда», и Мят-сели были родными братьями, из которых Мят-сели был старшим.

Одним из последних жрецов, совершавших обрядовые моления на Столовой горе, был Эльмурза Мехтиев из поселка Фалхан. Его же упоминает и И. Базоркин в своем романе-эпопее «Из тьмы веков».

Обряды вокруг святилища были завершены к концу 19 в., в связи с массовым принятием ингушами ислама.

Ежегодно, с 2008 г. Министерство по внешним связям, национальной политике, печати и информации, в рамках уважения к традициям и культуре наших предков занимается организацией восхождения на Столовую гору.

На южном склоне горы расположены наскальные строения пещерного типа. Впервые их исследования были начаты в 2024 г. Все строения с присвоением им официальных названий будут включены в список памятников истории и культуры Ингушетии.

В окрестностях посёлка Морч можно найти камни основания ядрообразного мавзолея XVIII века Ярыч-Каш (Могила Ярыча), построенного над могилой храброго предводителя местной воинской дружины по имени Ярыч.

В 1944 году мавзолей был разрушен. В народной памяти сохранились повествования (Антология ингушского фольклора. Т.7. Ингушские предания), связанные с этим героем, в частности, подчеркивающие его мужество: «Ережев Яраж стоял на посту и охранял людей от нападения разбойников, которые обычно пленили и продавали людей. Когда на пост становился Ережев Яраж, люди спали спокойно, ведь они знали, что он их бдительно охраняет. Когда же Яражу приходило время покинуть пост и отдохнуть дома, то вместо него на сторожевой пост ставили семерых, – настолько он был примечательным человеком».